История соли в Азербайджане – не просто рассказ о природном ресурсе. Это увлекательная хроника борьбы за выживание и процветание, где белые кристаллы становились валютой, оружием и символом власти.
Как напоминает портал Baki-baku.az, в XIX веке соль наравне с нефтью определяла экономику региона, формировала торговые маршруты и привлекала внимание имперских чиновников, купцов и промышленников. Абшеронские озёра сияли белыми зеркалами под палящим солнцем, даря людям чистую соль, которую вывозили в города Кавказа и за его пределы.
Нахчыванские каменные копи эхом отдавались тяжёлым трудом ломщиков, высекавших кристаллы из глубин земли.
А в канцеляриях Петербурга и Тифлиса решались судьбы промыслов – казна или купцы, монополия или свободная аренда? Соль здесь была больше, чем приправа. Она становилась предметом стратегической важности, частью дипломатии и экономики, фактором конкуренции с Персией и Туркменией. И, пожалуй, именно эта «белая история» показывает, что Азербайджан XIX века – не только страна нефти, но и земля, где соль писала собственную эпопею.
XIX век сделал Азербайджан ареной промышленного рывка. И если нефть привычно называют «черным золотом», то соль можно смело считать «белым». Именно Абшеронский полуостров с его самосадочными озёрами стал настоящим центром этого белого богатства. В середине XIX века здесь насчитывалось около 27 озёр, а Масазырское и Зыхское давали соль такого качества, что путешественники отмечали её «совершенную белизну и чистоту».
Соль шла не только на местные нужды: её вывозили в Губу, Шемаху, Нуху (Шеки), а также в Иран и даже Энзели.
Крупные торговые пути наполнялись мешками бакинской соли, без которой невозможно было представить ни рыбные промыслы Куры, ни домашние хозяйства всего Южного Кавказа.
После присоединения Азербайджана к России соляные промыслы, как и нефтяные колодцы, перешли из рук местных ханов в собственность имперской казны. Но государство не спешило заниматься добычей напрямую:
промыслы передавались в откуп купцам. Те платили внушительные суммы в казну и получали монополию на добычу и продажу. Такая система позволяла увеличить доходность: при казённом управлении доход составлял в среднем 102 тыс. рублей в год, а при откупе – уже 146 тыс. рублей. Всего же за XIX век соль принесла казне миллионы серебром.
Наряду с озёрной солью особое место занимала каменная – её добывали в Нахчыване, в копях между селениями Суст, Джагры и Ших-Махмуд. Работа ломщиков была крайне тяжёлой: вручную извлекали блоки соли, получая сначала лишь 2 копейки за батман, позже – долю от выручки. В 1858 году объём добычи достиг почти 250 тыс. пудов, а к концу века – свыше 300 тыс. пудов.
Реформы 1860-х годов отменили принудительный труд приписанных крестьян: на смену пришли наёмные рабочие.
Для своего времени это был настоящий социальный прорыв, предвосхитивший индустриальные изменения в регионе.
Несмотря на рост добычи, азербайджанская соль сталкивалась с серьёзным соперником – туркменской. Она стоила дешевле, и с момента включения Туркмении в состав России в 1880-х годах начала активно поступать на бакинские рынки. В результате, хотя в 1897 году в Бакинской губернии добыли более полумиллиона пудов соли, ввоз из-за Каспия составил почти столько же.
Соляное производство стало не только экономическим фактором, но и частью культурной истории Азербайджана XIX века. Оно изменило торговые маршруты, социальную структуру (с переходом от крестьянского труда к наёмному) и даже повлияло на урбанизацию Баку. Газета «Каспий» писала в конце столетия, что потенциал бакинских озёр «гораздо выше, чем они дают», намекая на недоиспользование «белого золота».
Сегодня, оглядываясь назад, можно сказать: соль стала тем ресурсом, который связывал сельское хозяйство, рыболовство и торговлю в единую систему, подготавливая Азербайджан к индустриальному взлёту. И хотя на авансцену вышла нефть, именно соль первой показала, что природные богатства края могут кормить не только местные деревни, но и целые страны.
Соль XIX века в Азербайджане была больше, чем ресурс, потому что это было «белое золото», которое связывало людей, города и целые страны. Она кормила рыбаков на Куре, наполняла рынки Шамахы и Губы, пересекала караванные пути в Иран и Турцию. В её белых кристаллах отражались и тяжёлый труд ломщиков Нахчывана, и азарт бакинских купцов на откупных торгах, и холодный расчёт царской казны.
Сегодня, когда нефть прочно затмила все другие промыслы, история соли напоминает о том, что именно она первой сделала Азербайджан важным игроком на экономической карте империи. Белые озёра Абшерона и глубокие копи Нахчывана были не только источником дохода — они стали символом предприимчивости, стойкости и способности народа извлекать из земли богатство, превращая его в часть мировой торговли.
И потому, вспоминая «соляную эпоху», мы видим в ней не просто страницу из прошлого, а фундамент будущего — доказательство того, что Азербайджан всегда умел превращать природные дары в стратегическое преимущество.
Гаджи Джавадов
