Бакинская революция в мировой нефтепереработки.

История нефтяной цивилизации редко начинается там, где она действительно родилась. Учебники по-прежнему ведут читателя в американскую Пенсильванию, где впервые заговорили о «чёрном золоте». Но если перевернуть страницы глубже, заглянуть за привычные мифы и обратиться к аутентичному историческому материалу, станет ясно: истинная энергетическая революция вспыхнула не за океаном. Она родилась на земле, которая горела сама по себе — на Абшеронском полуострове.

Эта земля знала нефть задолго до того, как человечество поняло её промышленную ценность. Здесь огонь выходил из земли, как дыхание планеты.

И не случайно, как пишет Baki-baku.az, именно рядом с храмом вечного огня «Атешгях», в Сураханы, появилась первая искра будущей мировой нефтехимии — построенный в 1857–1859 годах первый в мире керосиновый нефтеперегонный завод.

Трудно поверить, что мировая индустрия, сегодня оцениваемая триллионами долларов, когда-то начиналась с местных нефтепропитанных земель — кира, с которого соскребали тёмную массу, перегоняли её в примитивных ретортах, нагревая природным газом, который струился из недр. Но именно отсюда стартовало превращение сырого земного дара в международный продукт, меняющий экономику государств, освещающий улицы, вдохновляющий изобретателей и создающий гигантов нефтяного бизнеса.

Этот путь — не просто технологическая эволюция. Это история человеческой дерзости, предпринимательской интуиции и научного прозрения. Это хроника людей, которые, не имея перед собой никаких прецедентов, создавали то, что позже стало глобальным стандартом.

И первым среди них был Василий Александрович Кокорев — магнат, филантроп, авантюрист промышленной эпохи, человек, который решился поставить завод там, где до него никто не видел потенциала.

Но что делает предысторию этого завода особенно захватывающей, так это не только его промышленная уникальность. Это то, как его судьба переплелась с именами крупнейших умов XIX века, как на заводе в Сураханы впервые прозвучали идеи, которые навсегда изменили научный подход к нефти. Как сюда приехал молодой Дмитрий Менделеев — ещё не создатель таблицы, но уже гений, который за три недели переломил всю отрасль.

Абшерон стал не просто точкой на карте — он стал первородным источником, откуда началась современная нефтепереработка. Здесь появился керосин, здесь родилось первое вертикально интегрированное нефтяное общество, здесь Европа впервые увидела альтернативу американскому керосину. Здесь загорелся тот самый свет, который человечество позже назовёт прогрессом.

И чтобы понять масштабы этого переворота, нужно вернуться туда — в Сураханы XIX века, в эпоху, где всё только начиналось, но уже чувствовалось, что мир больше никогда не будет прежним.

Земля Сураханы, веками видевшая пламя Атешгяха, вдруг стала площадкой для эксперимента, который никто не верил возможным. Всё начиналось с простого кира — почвы, напитанной нефтью, который нагревали природным газом, используя вечное пламя земли как бесплатный ресурс. Но из этой первобытной технологии выросла огромная индустрия, которая потрясла экономику Российской империи и бросила вызов американским нефтяным гигантам.

История первого керосинового завода невозможна без фигуры Василия Александровича Кокорева. Он был тем редким предпринимателем XIX века.

Именно он, вдохновлённый идеей барона Торнау, основал «Закаспийское торговое товарищество В.А. Кокорев и Ко» и привёл в Сураханы немецкие технологии, которые пока никто не понимал. Но вскоре стало ясно: существующая методика даёт слишком мало продукта — всего 15%.

Нужен был прорыв. Через своего хорошего знакомого — академика Михаила Погодина, преподававшего длительное время в Московском университете, Василий Кокорев узнал о работах по исследованию нефти магистра «фармации» этого университета Василия (Вильгельма) Эйхлера и в 1860 г. пригласил его на сураханский завод для «оказания консультаций». Московский химик предложил радикальный шаг — отказаться от кира и перерабатывать сырую балаханскую нефть. Оборудование пришлось менять полностью, риски были огромны, но Кокорев решился. И в результате рождается новый продукт — фотонафтиль, «свет нефти», будущий керосин.

Выход готовой продукции увеличивается почти вдвое: с 15% до 25–30%. Но это был только первый шаг.

И то, что произошло дальше, можно сравнить с появлением Эйнштейна на маленьком провинциальном заводе. В 1863 году Кокорев приглашает в Баку молодого, никому ещё не известного приват-доцента Петербургского университета — Дмитрия Ивановича Менделеева. Менделеева, который через шесть лет создаст периодическую таблицу. Менделеева, который перевернёт мировую химию. Но тогда он был просто талантливым экспериментатором, которого попросили решить вопрос: закрывать завод или спасать? И он его спас.

За три недели Менделеев полностью перестроил рабочий цикл завода, сделав его непрерывным, разработал оригинальные методы получения керосина, предложил перейти на бурение нефти вместо рытья колодцев, создал систему, которая сделала Сураханский завод прибыльным, несмотря на падение цен.

Это был технологический прорыв, который по масштабам сопоставим с появлением первой нефтяной скважины в США.

Кокоревский фотонафтиль поступает на рынок. Сначала спроса нет — но вскоре мир замечает качество бакинского керосина.

Международные триумфы:

1862 — серебряная медаль Всемирной выставки в Лондоне

1865 — Большая серебряная медаль Московской мануфактурной выставки

1870 — высшая награда Петербургской мануфактурной выставки

Американцы начинают позже, но их пенсильванское масло уступает. Бакинский керосин горит ярче, чище, без запаха. Компания получает право изображать государственный герб на вывесках — высшая форма признания.

Отмена системы нефтяных откупов (в которой активную роль сыграл Кокорев) открыла новую эпоху. Вместе с партнёром П. Губониным он создаёт Бакинское Нефтяное Общество (БНО) — первую в мире акционерную вертикально интегрированную нефтяную компанию. Три года спустя БНО стало лидером российской нефтяной отрасли.

Затем в 1879 — строительство керосинопровода Сураханы–Зых, заказ в Швеции первого танкера «Сураханы» на 5000 тонн, начало вытеснения американского импорта с российского рынка. Бакинская нефть становится глобальным игроком.

Сегодня, когда нефтяные гиганты управляют мировыми рынками, а энергетические технологии стремительно меняют цивилизацию, легко забыть, что всё это началось не с небоскрёбов, не с офшорных платформ и не с миллиардных холдингов. Всё началось здесь — среди сурханинских ветров, рядом с огненным Атешгяхом, среди простых деревянных реторт, нагреваемых природным газом. Началось с кира, с маленького эксперимента, который казался безумным даже для своего времени.

Но именно этот эксперимент стал поворотной точкой. Он привёл в Баку Менделеева. Он открыл миру керосин. Он доказал, что Абшерон способен не только давать сырьё, но и диктовать правила игры в мировой энергетике. Сураханский завод был не просто предприятием — он был лабораторией будущего, в которой рождались идеи, обгонявшие своё время на десятилетия.

И если сегодня спросить, где начинается история современной нефтяной цивилизации, то правильный ответ будет звучать просто и гордо — она начинается в Азербайджане. В Сураханах. Там, где земля сама зажигает огонь. Там, где человек впервые понял, что может управлять светом.

Абшерон стал не эпизодом, а отправной точкой, не случайностью, а судьбой.

И пока на земле продолжают гореть огни цивилизации, будет жить память о том, что первый из этих огней зажёгся именно здесь — под бакинским небом.

Гаджи Джавадов