Та, ради которой Лемберанский открыл кафе, для которой Магомаев покупал модную одежду, и о которой шептал весь город
Баку является городом красоты. И не только архитектурной, но и той, что сводит с ума с первого взгляда. Баку — это город прекрасных женщин. Но даже среди них есть те, чья красота становится легендой.
Вы знали, что азербайджанская икона стиля Наргиз Халилова еще в советские времена покорила Париж, заняв место на конкурсе красоты, и ее именем назвали культовое кафе «Наргиз» в центре столицы? А еще — что на том самом проспекте, по которому она проходила, машины врезались друг в друга: такова была сила ее появления, ее походки, ее ауры.
Baki-baku.az представляет захватывающую историю женщины-загадки, женщины-магнита — Наргиз Халиловой, ставшей настоящим символом любви, красоты и моды 1980-х.
Ее называли музой, ее снимали тайком, ей подражали, ее ревновали. Для нее открывали двери лучших бутиков, о ней мечтали поэты, художники и кинорежиссеры. Она не просто жила в Баку — она была его дыханием, его образом, его роковой мечтой.
Рожденная в Ленинграде, укрывшаяся в Баку
Наргиз Халилова появилась на свет в 1937 году в Ленинграде — величественном и строгом, в самом сердце культурной империи. Ее отец — потомок аварского князя, блистательный журналист и переводчик Рамазан Халилов, кавалер ордена «Şöhrət», был в то время официально аккредитован в городе Невы как корреспондент газеты «Бакинский рабочий». Мать — очаровательная Эльвира Халилова, белорусская еврейка с трагически поэтичной судьбой.
Когда в 1942 году кольцо блокады сомкнулось над Ленинградом, город принял одно из самых жестоких решений: прекратить выдачу продовольствия тем, кто здесь не родился. Это означало неминуемую гибель. Но семья Халиловых не покорилась. Они собрали чемоданы и отправились туда, где их ждали родственные стены, — в солнечный, спасительный Баку.
И вот они — Рамазан, Эльвира и маленькая Наргиз — стучатся в двери легенды. Той самой квартиры, где звучала музыка гения — композитора Узеира Гаджибейли, их близкого родственника. Здесь, в доме, полном звуков, ароматов Востока и вдохновения, Наргиз начала свою вторую жизнь.
История этой семьи, как симфония с нотами трагедии, достоинства и вечной любви к жизни. История о том, как из блокадного ада можно попасть в город, где на балконах цветут гранаты, а каждый вечер начинается с музыки.
Неудачный брак, о котором заговорил весь город
Она – Наргиз, девушка из уважаемой семьи, красивая, умная, с осанкой кинодивы. Он — Малик Ахундов, молодой перспективный инженер с обаянием героя из романа. Их союз казался идеальной сказкой, началом новой эпохи светской хроники.
Свадьба была как из модного глянца: шелк, кристаллы, танцы до утра. Но сказка продлилась недолго. Уже вскоре после медового месяца за фасадом идеального брака начали накапливаться тени. Отсутствие общих интересов? Возможно. Но что действительно стало каплей, переполнившей бокал шампанского, — это болезненная ревность Малика. Без повода. Без границ.
Наргиз, не из тех женщин, что мирятся с клеткой, даже если она золотая. Собрав волю и достоинство в кулак, она покидает семейное гнездо и возвращается в родительский дом — сильной, свободной и, возможно, даже красивей, чем была прежде.
Говорят, Наргиз не жалеет. Говорят, это был не конец, а только начало…
Наргиз, разодетая Муслимом Магомаевым…
В середине прошлого века Баку затаивал дыхание при ее появлении. Наргиз — имя, ставшее синонимом стиля, загадки и дерзкой красоты. Она была не просто красивой женщиной — она была явлением. Первая в городе, кто осмелилась выйти на улицы в костюме с брюками. Да-да, задолго до того, как это стало мейнстримом, Наргиз в шелковом жакете и идеально скроенных брюках вызывала фурор — и восторг, и шепоты.
За ее спиной – тень великого Муслима Магомаева. Легенда, голос, и… личный стилист Наргиз. Поговаривали, что между ними была не просто дружба. Их видели вместе на концертах, в кулуарах, в тихих кафе старого Баку. Муслим, зная ее страсть к моде, заказывал для нее наряды из Парижа и Милана, лично привозил последние новинки — платья, туфли, аксессуары, от которых захватывало дух.
Он всегда был рядом — в разные периоды ее жизни, как невидимый ангел в черном смокинге. Поддерживал, вдохновлял, создавал ее образ, и, возможно, любил.
Второй брак: валюта, Пастернак и наручники на изящных запястьях…
Она думала, что начинает новую главу жизни, но на самом деле оказалась героиней романа, где любовь и трагедия переплелись под шелест валюты и шорох запрещенных страниц.
После развода Наргиз знакомится со Славиком Агароновым — деловым партнером ее брата, представителем богатого клана горских евреев, мужчиной с золотым чутьем и почти священным преклонением перед ее хрупкой фигурой. Он не просто влюблен — он дышит ею. Их союз — неофициальный, но страстный. Вскоре пара переезжает в Москву, где Славик разворачивает бизнес по обмену валют. Он работает с иностранцами, превращает рубли в доллары, занимается золотыми поставками и привозит в Баку вещи, которых там не сыщешь — подлинный haute couture на фоне советской серости.
Наргиз, будучи прекрасно осведомленной, изображает перед родственниками наивную студентку, якобы собирающую материалы для диссертации. В ее рассказах — пыльные архивы и тома научных трудов. В реальности же — глянцевые витрины, валютные сделки и запах дорогих духов в московской квартире.
Но все рушится в один миг. Громкое задержание. Обвинения. Следствие. На фоне ковров, фарфоровых ваз и личных писем в их бакинской квартире при обыске находят Доктора Живаго Бориса Пастернака, Реквием Анны Ахматовой, В первом круге Солженицына и три книги Набокова — все запрещенные в СССР. И хотя настоящую причину ареста, т.е. валютные махинации, никто не скрывает, именно «контрабандная литература» становится эффектным акцентом обвинения. Символом «преступного» Запада, проникшего в стерильную реальность социализма.
Наргиз получает восемь лет. Без вины, но рядом со Славиком. Полгода в московской тюрьме Лефортово, а затем пять лет в женской колонии общего режима в Баку.
Изящные запястья, к которым когда-то прикоснулись браслеты Cartier, теперь носят кандалы.
Женщина, хранившая у изголовья Ахматову, стала узницей режима.
А ее история служит напоминанием о том, как легко стать преступницей в стране, где слово и валюта одинаково опасны.
Теплая связь, длившаяся вопреки всему – от тюрьмы до третьего брака и… все еще Маэстро!
Наргиз Халилова, отбывая срок в женской исправительной колонии, неожиданно становится не просто заключенной, а настоящей хранительницей культуры – заведующей тюремной библиотекой. Она просит навещающих ее приносить книги, и вскоре серые стены исправительного учреждения оживают от новых смыслов и историй.
Но куда интереснее не книги, а визитеры. Среди тех, кто регулярно приходит к Наргиз, — следователь КГБ Исаак Гершфельд. Старый знакомый, он навещает ее чаще других. Между ними разгорается нечто большее, чем симпатия. Настолько большее, что Гершфельд, забыв про двух дочерей и жену, подает на развод. А потом и вовсе покидает систему госбезопасности — ради Наргиз.
После освобождения они венчают свою страсть официальным браком. Влюбленный до последней клетки, он живет с ней долгих 16 лет. А вот предыдущий муж, Славик Агоранов, тщетно умоляет ее вернуться — нет, Наргиз больше не оглядывается назад.
Но… в этой пестрой истории есть еще один драматический, почти кинематографический штрих: несмотря на то, что Наргиз уже замужем, она продолжает поддерживать теплые отношения с Муслимом Магомаевым. Маэстро все еще рядом — в ее жизни, в ее сердце, в ее мифе.
Говорили? Еще как. Шептались, перешептывались, пересказывали… Но Наргиз, как всегда, была выше всех слухов. С ней — романтика, бунт и вечный аромат скандала.
Наргиз — роковая женщина Баку, ради которой архитектор города построил кафе…
Она была словно из другого измерения. Наргиз Халилова — имя, которое до сих пор произносится с трепетом, восторгом и тайной завистью. О ней спорили, ею восхищались, ее обсуждали — и мужчины, и женщины. И если последние, возможно, из ревности шептали, что внешностью она не блистала, то мужчины были единодушны: Наргиз была обольстительной, харизматичной и по-настоящему неотразимой.
Именно она сводила мужчин с ума одним только взглядом. Говорили, что, проходя мимо, Наргиз вызывала ДТП: водители теряли контроль, влюбляясь с первого взгляда. А она? Она лишь загадочно улыбалась, как кинодива с парижских афиш.
Ее манера держаться — непринужденная, почти европейская. Грациозность в походке, элегантность в одежде, необычный макияж, дерзкие прически и, главное, интеллект — все в ней было слишком современным для того Баку. Словно дух новой эпохи, она жила в ритме Парижа, а не советской столицы. Наргиз была первой женщиной в городе, кто открыто выгуливал собаку по улицам. Это был не просто жест — это был манифест свободы и стиля.
Каждый ее выход из дома превращался в городское событие, почти как красная дорожка Каннского фестиваля. Каждый шаг — повод для шепота, каждый наряд — как обложка модного журнала. Легенды и сплетни кружились вокруг нее, как бабочки на вечернем свете.
Одна из самых ярких историй — ее связь с Элишем Лемберянским, тем самым главным архитектором города. В 1961 году он построил на площади Фонтанов легендарное кафе и назвал его «Наргиз». Даже те, кто не знал об их чувствах, после этого поняли…
Говорили, что в ее честь были названы не только кафе в Баку, но и ресторан в Париже, и даже два бутика в Нью-Йорке…
Жизнь, посвященная науке, культуре и любви
В судьбе этой женщины переплелись музыка и наука, изящество и интеллект, добро и страсть. Имя ее — Наргиз Халилова. Ученый, деятель культуры, хранительница наследия великого Узеира Гаджибейли, и та, чье сердце билось в унисон с самой душой азербайджанской культуры.
Ее первыми учителями были не кто-нибудь, а сам Узеира Гаджибейли и его супруга Малейка Гаджибейли. Именно под их чутким руководством начиналась ее музыкальная одиссея. Образованная, с ярким кругозором, она окончила 23-ю школу и с легкостью поступила в Азербайджанскую государственную консерваторию, выбрав специальность «Музыкальная теория». Потом уже работа в Институте архитектуры и искусства АН Азербайджана, где она провела семь насыщенных лет, и, конечно, Москва, аспирантура, ученая степень… И все это сопровождалось с изяществом женщины, которая знала цену вдохновению.
Наргиз была автором около 150 глубоких и трепетных статей, посвященных азербайджанским деятелям культуры. Она является одной из авторов «Всесоюзной театральной и музыкальной энциклопедии». Читала лекции в Обществе «Знание», выступала в прессе, вела просветительскую деятельность с тем самым блеском в глазах, который невозможно подделать.
Но и это еще не все. Она работала в Национальном музее искусств, занималась благотворительностью, вкладывала средства в молодых музыкантов и культурные проекты. С 1999 года — директор Дома-музея Узеира Гаджибейли. Именно она вдохнула в музей новую жизнь, переосмыслила экспозиции, расширила коллекцию и, главное, взяла на себя миссию сохранения и популяризации его бессмертного наследия.
Она могла бы сделать гораздо больше, у нее были мечты, были планы, была энергия. Но в том же году ее сердце остановила жестокая болезнь — лейкоз. И все же она не ушла. Ее имя до сих пор шепчут в кулуарах музыкальных форумов, о ней вспоминают в университетских аудиториях, о ней говорят с восхищением, с трепетом, с тоской.
Жизнь Наргиз Халиловой подобно симфонии, с прелюдией, кульминацией и незабвенным финалом.
Ханым Айдын
