В начале прошлого века Таджикистан занял своё место среди стран, отделившихся от Российской империи и обретших независимость. В 1918 году Энвер Паша, поддержавший басмаческое движение в Туркестане, вместе со своими отважными воинами повторил подвиги, которые Кавказская исламская армия под командованием Нуру Паши ранее осуществила в Азербайджане.
Во время наступления большевистской России на Туркестан гордая и несгибаемая семья из таджикского кишлака (села) Обидара, готовая пожертвовать собой, чтобы уберечь Энвер Пашу и его героических солдат от плена, пролила кровь в день праздника Курбан-байрам. В первый день праздника, когда Энвер Паша собрался с 44 бойцами на праздничную молитву, двое предателей донесли на него, прямо во время намаза, в органы ЧК. В завязавшейся перестрелке между отрядом паши и большевистскими карателями 4 августа 1922 года пал смертью шахида сам Энвер Паша, его адъютант Фаррух бей и все члены отряда.
Таджикский солдат, забравший тело Паши, спрятал его в нише у водопада Оби-Дара и там похоронил. Перед тем как через два дня попасть в руки большевиков, он завещал своей семье охранять останки Паши. Солдата расстреляли на месте за отказ указать могилу. Член движения басмачей Огида чавуш был столь же надёжным соратником Энвер Паши, как и Фаррух бей.
Даже ужасы 1937 года не поколебали верность хранителей
Несмотря на гнёт и преследования советской власти, даже в годы страшных репрессий 1937 года семья Огида сохранила тайну могилы паши, исполнив, как мусульмане, свой долг чести и верности перед Всевышним. Энвер Пашу, покоящегося на горе Джанджар, у бурлящего водопада Оби Дара, таджики оберегали как святое.
После распада СССР и обретения Таджикистаном независимости в 1996 году прах был передан Турецкой Республике. В Стамбуле, на «Абиде-и Хюрриет» в районе Шишли, он обрёл покой на родной земле, превратившись в место поклонения, — величественный памятник шахиду моджахеду. Имя Энвер Паши навсегда вписано не только в историю Турецкой Республики, Азербайджана, Туркестана и Таджикистана, но и в сердца людей — от Сакарьи до Чанаккале, от Чанаккале до Чанкая, куда вёл путь Мустафы Кемаля Ататюрка.
Как командир XI Кавказской исламской армии Нуру-паша стал одним из спасителей Азербайджанской Демократической Республики, так и Энвер-паша, сыгравший важную роль в победном походе на Баку, навсегда остался в нашей военной истории рядом с именами генералов Алиага Шихлинского, Самеда-бека Мехмандарова и представителями династии Каджаров — потомками Бахман-мирзы Каджара.
Для турецко-мусульманского полководца, прославившегося в походах от Востока до Запада и почитаемого в Туркестане и Азербайджане так же, как в Османской империи, это было заслуженное, честно заработанное право.
«Эта война — крестовый поход против ислама!»
Услышав о новом наступлении Европы на Османскую империю, о войне, объявленной европейскими королями, посвятившими всю жизнь планам уничтожения Востока, Турана и тюркского мира, Энвер-паша сказал:
«Как прекрасно то, что пишут в газетах, и клятвы, что они при этом дают! Значит, эта война — крестовый поход против ислама в XX веке! Видите, я всегда говорил вам, что мы мусульмане. И это — самая великая и единственная ошибка, которую Европа нам не простит!»
Борьба Энвера-паши за Османскую империю, Анатолию, Азербайджан и Туркестан была голосом правды для тюрко-мусульман, заклеймённых в 1930-е годы ярлыками «пантюркистов» и «панисламистов». Безмерная любовь к этому голосу превратила его прах в памятник — в годы, когда советский меч рубил без разбора. Памятник дружбе, братству, стойкости и гордости!
Через 74 года этот памятник, хранимый в Таджикистане на горе Джанджар у водопада Оби Дара, стал символом единства и целостности между Республикой Таджикистан и Турецкой Республикой.
Из рук большевистской России в родную землю вернулись две святыни. Одна принадлежит Хусейну Джавиду, а другая — Энвер Паше, сказавшему.
Принесённые с сибирских степей в Нахичевань, из Туркестана — в Стамбул, эти два памятника стали образцами нашей борьбы за национальное достоинство и самосознание.
Шараф Джалилли
