Робер Оссейн: Азербайджанская кровь в венах легенды французского театра и кино
Его дед был азербайджанцем, родившимся в сердце Кавказа. Его отец Аминулла Гусейнов появился на свет в Самарканде в 1905 году, в эпоху, когда город ещё жил духом Востока, но уже готовился шагнуть в орбиту Российской империи. В 1868 году Самарканд был присоединён к империи, и фамилия «Гусейны» приобрела более «официальное» звучание — Гусейновы.
Аминулла был музыкальным гением, рожденным для балетов, симфоний и опер. За свой талант он был отправлен на обучение в Москву, где ради карьеры принял православие и имя Андрей. Позже судьба занесла его в Берлин, и именно там его юношеские мечты о композиторской славе разбились о суровую реальность эмигрантской жизни. Первая мировая война перечеркнула всё. Он не вернулся ни в Россию, ни в Туркестан. Его сцена — это были рестораны, кабаки, залы для банкетов, где он играл, чтобы прокормить семью. Но он не потерял веру — ни в музыку, ни в себя.
Именно в Берлине он встретил Анну Миневскую — дочь состоятельного еврейского банкира из Киева, выросшую в Петербурге. Её отец владел доходным домом и был человеком удивительного благородства: он не только позволял бедным студентам жить бесплатно, но и помогал им деньгами.
Один из этих студентов, как выяснилось позже, вёл подпольную революционную деятельность. И именно он, став комиссаром после революции, спас семью Миневских от репрессий — обеспечив им загранпаспорта. Так Анна вместе с родными оказалась в Германии. Здесь, вдали от родных улиц Петербурга, она встретила свою судьбу — восточного музыканта с грустными глазами и непокорным духом.
Так родился Робер Оссейн — человек, в чьих жилах смешалась кровь Азербайджана, Самарканда, Киева и Парижа. Его имя по паспорту — Рустам Гусейнов, имя, подаренное отцом. Но сценой его жизни стала Франция, а миссией — преобразить мир театра и кино.
Он не просто унаследовал изгнание — он превратил его в искусство.
Они привезли в Париж с собой древнюю музыку Востока, драму русской сцены и душу народа, кочующего между империями.
Сцену он полюбил рано. Но путь был не сверкающим, а пыльным. В 15 лет Оссейн бросил учёбу и стал работать. Его профессии: курьер, дворник, официант. Но вечерами он брал уроки у Тани Балашовой и Рене Симона, погружаясь в закулисье театральной магии.
Уже в 19 лет он написал пьесу «Бродяги», а в 22 блистал в «Высоком надзоре» по Жану Жене. Оссейн стремительно ворвался на французскую театральную сцену как новый голос послевоенной Европы — мрачный, глубокий, интеллектуальный.
Миллиарды зрителей знают его как графа Жоффрея де Пейрака, таинственного, благородного мужа Анжелики. Серия фильмов о ней с 1964 по 1968 год сделала Робера Оссейна мировой звездой. Он превратился в миф, живущий в сознании нескольких поколений.
Но до, после и параллельно с «Анжеликой» Оссейн играл у Лелуша, Вадима, Жана Маршана, снимался в «Профессионале» с Бельмондо, сам экранизировал «Преступление и наказание», став французским Раскольниковым, и снял десятки собственных фильмов, в том числе триллеров, вестернов, исторических драм.
Когда в 1970 году он возглавил театр в Реймсе, Франция впервые увидела, что театр может быть и масштабным зрелищем. Спектакли с кинопроекцией, многотысячные залы, легендарные шоу от «Броненосца Потемкина» до «Бен-Гура». Оссейн стал первым, кто превратил театр в массовое искусство без потери глубины. А его отцовская музыка, словно мистический ориентальный мотив, звучала в каждом спектакле, пронизывая зрителей восточной нотой.
И хотя он был гражданином Франции, носителем французской культуры, в нем всегда жила иная память — кавказская. Робер не скрывал, что гордится азербайджанским происхождением отца.
31 декабря 2020 года, всего через день после своего 93-летия, Робер Оссейн ушел из жизни. В год пандемии, в тишине, без оваций. Но его жизнь, как энциклопедия ХХ века: эмиграция, театр, кино, интеллектуальный поиск, борьба за форму, за искусство без границ.
Он доказал, что гений может родиться в бедной эмигрантской семье и стать символом культуры страны. А в глубине этого гения звучала древняя музыка Кавказа, танец Востока, голос тех, кто пересек границы, но остался верен своим корням.
Абульфаз Бабазаде
