Второй материал
Нариман Нариманов проработал в научно-культурной среде Баку ни много ни мало 11 лет. Благодаря поддержке Габиба бека Махмудбекова, Гасана бека Зардаби и Гаджи Зейналабдина Тагиева он реализовал множество проектов. До того как получил право преподавать в Бакинском реальном училище, он в течение пяти лет жил на скромную зарплату. Хотя статус государственного служащего он получил именно в реальном училище, вместе с Габиб беком организовал вечерние курсы. Им удалось привлечь к этим курсам людей пожилого возраста. Совместно они также писали учебники и учебные пособия.
За эти годы Нариманов заслужил глубокое уважение бакинской педагогической общественности и горожан. С начала 1896 года он по просьбе директора школы стал работать в реальном училище как преподаватель азербайджанского языка и помощник классных наставников. Вскоре, 1 сентября 1896 года, по решению Бакинской городской думы на базе Прогимназии Преображенского была создана Бакинская мужская классическая гимназия. В это время Нариманов был утвержден на должность государственного служащего и продолжил свою деятельность уже в гимназии. Он работал там без перерыва до 1902 года, проявив себя как деятельный и образцовый педагог. За высокие педагогические заслуги он был сначала награжден медалью, а затем — орденом Святого Станислава третьей степени. Это стало признанием его трудового пути как педагога.
«Те, кто предлагает сократить преподавание тюркского языка, пусть сначала сами выучат этот язык, чтобы понять Сабира»
Нариман Нариманов был не только выдающимся педагогом, но и влиятельным общественно-политическим деятелем, писателем и публицистом. Он прекрасно знал не только классическую азербайджанскую литературу, но также русскую и европейскую. Для просвещения народа и прогресса страны он считал литературу, культуру, театр, искусство, библиотечное и читальное дело важнейшими средствами пропаганды. Как уже было отмечено, совместная деятельность Нариманова с Хабиб беем Махмудбеевым и Гасан беем Зардаби в этом направлении в итоге подготовила почву для создания первой Демократической Республики Востока.
«Педагогическая деятельность Нариманова не ограничивалась только преподаванием. Как общественный деятель, он играл значительную роль в распространении просвещения и культуры в Азербайджане. В те годы он бесплатно преподавал также в воскресных школах и вечерних курсах при различных учебных заведениях, вместе с другими прогрессивными интеллигентами своего времени обучал взрослых грамоте, распространял передовые идеи, принимал участие в постановках театральных спектаклей в поддержку этих школ и курсов».
Под руководством Хабиб бека Махмудбеева и Султана Меджида Ганизаде, с участием таких известных педагогов своего времени, как Аббас бек Минасазов, Мехди бек Гаджибаба-беков, Алиискяндер Джафарзаде, Сулейман бек Абдуррахман-заде, Мамедтаги Атакишиев, Дашдамир Эльдарханов, Али Терегулов, Самед бек Аджалов (Хаджи Али-заде), Панах Гасымов, Яков Кейлихис, Абдулхамид Горчубашов и других, он шагал против невежества и устоев старого порядка. Эти просветители превращали классные комнаты в центры знания, становились голосом своей родины, восставали против шовинизма, давали отпор тем, кто, прикрываясь русофильскими взглядами, унижал народ, его язык, культуру, историю и литературу.
«Тюркские дети должны знать не только Пушкина, но и Шекспира, Шиллера. Но тюркский ребенок прежде всего должен знать пламенные и яростные стихи настоящего пролетарского поэта — Сабира».
Рекомендация Нариманова была однозначной: «Те, кто предлагает сократить преподавание тюркского языка, пусть сначала сами выучат этот язык, чтобы понять Сабира».
Когда в своих резких выступлениях он становился голосом правды своего народа, когда как общественно-политический деятель и уважаемый педагог без колебаний озвучивал проблемы, Нариманову было всего 26 лет. Тогда, в условиях царской России, он выступал против националистически-шовинистских представителей власти в Тифлисе и Баку. А спустя годы, уже в советский период, будучи первым лицом Азербайджана, комиссар Нариман Нариманов смело указывал свое место даже тем, кто сидел в верхах в Москве, в Центральном Комитете. Исторические источники и архивные материалы свидетельствуют о том, что Нариман Нариманов, подчеркивая совпадение позиции коммунистов, притеснявших азербайджанский язык, с позицией царя Николая, открыто называл их шовинистами.
20 марта 1924 года по предложению Нариманова на заседании политбюро в Москве была обсуждена важная инициатива. Он пошел против мнения Феликса Дзержинского и поставил вопрос о направлении значительной части доходов от нефти на развитие просвещения и здравоохранения в Азербайджане. Добившись этого, он направил свои рекомендации председателю Совета народных комиссаров Азербайджана Газанфару Мусабекову.
Еще в юности, в бакинский период своей деятельности, Нариманов, подобно своему духовному наставнику Габиб беку Махмудбекову, писал письмо бакинскому губернатору и добился открытия читальни на основании его распоряжения от 18 апреля 1897 года. Этим прогрессивным шагом он внес вклад в национально-просветительское движение, продвижение родного языка, продолжив и развив проекты своего учителя.
Габиб бек Махмудбеков, основавший в Баку первую русско-татарскую школу, написавший учебники и пособия, заложивший основы библиотеки, читальни и театральной труппы, говорил:
«Во всей России наши школы находились в ужасном состоянии… Родной язык был повсюду в пренебрежении. Его не учили. Не существовало ни одного учебника на тюркском… Мы, сознательные молодые учителя, должны были во что бы то ни стало возродить наш язык, внедрить его в русско-татарские школы как обязательный предмет, составить учебники, переводить детские рассказы с русского на тюркский, открывать библиотеки и читальни, издавать детские журналы».
Тем самым Нариман Нариманов фактически воплотил в жизнь восклицание Фирудина бека Кочарли: «Отняв у народа имущество, богатство, государственность — ты не уничтожишь его. Но отняв его язык — он уйдет и исчезнет!». Переносом Горийской учительской семинарии в Казах он продолжил и утвердил просветительские традиции Мирзы Казым бека, Мирзы Фатали Ахундова, Аббас-Кули ага Бакиханова, Мирзы Шафи Вазеха, Гасана бека Зардаби, Габиба бека Махмудбекова. Наряду с этим он решительно реализовал заветы великого мецената Гаджи Зейналабдина Тагиева — человека, основавшего первую в Востоке женскую школу, — и тем самым подготовил почву для проведения в Баку, а значит, и на всем Кавказе, в Востоке и в тюркском мире Первого съезда учителей.
Большинство публицистических статей, научных трудов и художественных произведений Нариманова того периода были посвящены просвещению, пробуждению народа от невежества. Именно в это время появились такие его произведения, как «Невежество», «Бахадур и Сона», «Надир-шах», которые по сей день считаются жемчужинами азербайджанской литературы.
Нариман Нариманов, чье перо повелевало душами людей, глубоко переживал за будущее своего народа, желая избавить его не только от духовного мрака, но и от телесных страданий. Поезд, доставивший его из Тифлиса в Баку, позже унес его все дальше и дальше — в Одессу, на Украину. Так учитель, общественный деятель, писатель, публицист Нариманов стал врачом, ученым и политическим деятелем.
Мирсадыг Миркасимов вспоминал:
«Когда я поступил в университет, Нариманов уже пользовался огромным уважением как преподаватель, несмотря на то что сам был еще студентом».
Человек, посвятивший всю свою жизнь прогрессу своего народа, оставался любимым и уважаемым вне зависимости от должности. Его в народе звали просто: «Доктор Нариман».
Когда он прибыл в Баку из Тифлиса, из Борчалы, его терзали две важные мысли: «В здоровом теле — здоровый дух, но если дух болен, то и здоровье тела ничего не даст». Именно поэтому, будучи уже уважаемым педагогом и общественным деятелем, он решается оставить Баку и перейти от Учителя Наримана к Доктору Нариману. Через 11 лет после того, как судьба свела его с Султан-Меджидом Ганизаде, Габиб беком Махмудбековым и Гаджи Зейналабдином Тагиевым, он принимает решение отправиться в Одессу — чтобы принести своей Родине еще большую пользу.
Он официально обращается с письмом к «отцу нации» — Гаджи Зейналабдину Тагиеву и получает помощь из его «Конторы». В Политическом архиве Управления делами Президента Азербайджанской Республики в фонде №609 хранятся письма от 27 января 1902 года и 16 апреля 1913 года, подтверждающие как благородство мецената Тагиева, так и готовность Нариманова ради национальной борьбы даже пойти на шаг, тяжелый для настоящего мужчины — занять в долг.
В 1902 году, в возрасте 32 лет, он поступает на медицинский факультет Императорского Новороссийского университета. Здесь он овладевает не только врачебным искусством, но и вступает в интеллектуальное общение с выдающимися учеными и философами своего времени. Уже на четвертом курсе он пишет труд «Медицина и Ислам» — значительный вклад в историю исламской науки, сделанный им как туркомусульманином. Эта работа подтверждает величие Востока, породившего таких гениев, как Ибн Сина, Ибн Рушд, Ибн Араби, Бахманьяр и шейх Барик.
Нариман Нариманов, пришедший в Одессу как студент Императорского Новороссийского университета, уже с четвертого курса входит в круг уважаемых педагогов. Один из 15 основателей НАНА, ее первый президент академик Мирсадыг Миркасимов писал в своих воспоминаниях:
«Когда я поступил в университет, Нариманов уже был признанным преподавателем и врачом. Это вызывало у нас, азербайджанцев, чувство особой гордости. Наши преподаватели читали нам лекции по его труду “Медицина и Ислам”».
Нариман Нариманов в Ново-Российском императорском университете формировался не только как врач и ученый, но и как общественно-политический деятель. Научно-общественная среда университета бичевала царский режим в России, воспитывая борцов за восстановление социальной справедливости. Поэтому серьезные исследователи наследия Нариманова справедливо подчеркивают, что одесская атмосфера сыграла важную роль в становлении его политической деятельности. Они приводят исторические факты, свидетельствующие о влиянии студенческого движения на формирование Нариманова как политической фигуры: «Нариман Нариманов начал свою политическую деятельность в Одессе в студенческом движении. После временного закрытия университета царским правительством он вернулся в Баку и вступил в социал-демократическую организацию «Гуммет». В этот период он установил тесные связи с иранскими революционерами и стал одним из основателей иранской социал-демократической партии «Иджтимаийюн-амийюн» («Моджахид»). Начиная с 1906 года его выступления в прессе носили не только культурно-просветительский, но и открыто политический характер. Он публиковал серии статей в газетах «Иршад» и «Хаят».
Посвятив всю свою жизнь национальному просветительству, вечной независимости и вопросам государственности, Нариман Нариманов стал первым лидером, который после Надир-шаха Афшара и Ага Мохаммед-шаха Каджара поднялся ради единства Родины, пережившей трагедии «Кюракчай», «Гюлистан», «Туркманчай», разорванной на ханства и вынужденной находиться в соприкосновении с родными землями по другую сторону границы. Нариманов не просто приложил усилия к созданию партии «Моджахид» и пробуждению Тебриза, он открыто вступил в борьбу за это святое дело. Позже эту миссию продолжили Мухаммед Эмин Расулзаде, а затем и Бакиров – Азиз Алиев, реализовав Южноазербайджанскую миссию, вдохновив национальную борьбу и вечную борьбу за независимость Саттар-хана, шейха Мохаммеда Хиябани и Сейида Джафара Пишевари.
В 1906 году Нариман Нариманов сыграл важную роль в организации Первого съезда мусульманских учителей Кавказа, состоявшегося в Баку, вместе с Хабиб-беком Мамедбековым и Гасан-беком Зардаби. Его историческая речь с возгласом: «У народа, не имеющего учителя, нет ни прошлого, ни будущего!» стала доказательством того, что избавление от невежества связано с именами Учителя и Школы. Под покровительством хаджи Зейналабдина Тагиева съезд вскоре привел к созданию первой женской школы Востока, утвердив истину: «Дав образование мальчику, вы воспитываете одного образованного человека, а дав образование девочке — воспитываете образованную семью!»
В том же году телеграмма, адресованная ему из Новороссийска, снова возвращает Нариманова в Одессу. Из-за временного прекращения учебного процесса в университете он был вынужден прервать образование, но в 1908 году завершает учебу и возвращается в Баку — город своей судьбы, где начинает свою деятельность как врач.
Рецепт Нариманова вошел в Международный медицинский календарь
Если не брать во внимание короткие перерывы и годы ссылки в Астрахани, можно сказать, что Нариман Нариманов провел значительную часть своей жизни, даже бессонных ночей, как доктор Нариман. С 1909 по 1918 год он читал лекции и публиковал статьи и брошюры на научно-публицистические темы, такие как «Холера и чума», «Сифилис и туберкулез», «Трахома», «Мир женщин», «Медицина и ислам», «Пьянство» и др. Брошюру «Медицина и ислам» он бесплатно распространял среди бедных рабочих.
Своими научно-популярными статьями, посвященными борьбе с такими заболеваниями, как чума, оспа, трахома, малярия, ревматизм и болезни желудочно-кишечного тракта, он вел борьбу с инфекционными болезнями. Его публикации появлялись в изданиях своего времени: «Бурхани-терагги», «Идель», «Астраханский край», «Баку», «Седаи-хагг». В 1914 году он бесплатно обслуживал рабочих в больнице Черного города, за свой счет лечил нефтяников, приобретал им лекарства, помогал жителям бакинских сел, принимал пациентов у себя дома.
В 1918 году, будучи комиссаром по городскому хозяйству Баку, доктор Нариманов сыграл важную роль в решении санитарных и гигиенических проблем населения. На протяжении этих лет он взял на себя значительную часть задач, связанных с лечением и профилактикой.
Факты, подтверждающие вышесказанное, зафиксированы в отчете Бакинского медико-санитарного бюро о его полугодичной работе в Черном городе, хранящемся в его доме-музее, учрежденном по решению пленума КП Азербайджана при участии общенационального лидера Гейдара Алиева:
«Доктор не ограничивал время приема. В день его посещали от 50 до 80 пациентов, всем оказывалась медицинская помощь. За шесть месяцев 1914 года Нариманов принял 11 765 больных, 2 441 из них получили хирургическую помощь, было выписано 9 418 рецептов. Это, если говорить современным языком, установило мировой рекорд, и один из этих рецептов был включен в Международный медицинский календарь и опубликован. Это стало предметом гордости не только для доктора Нариманова, но и для каждого из нас — как для тюрка, азербайджанца, мусульманина».
Посвятив всю жизнь просвещению своего народа, превратив перо и скальпель в оружие борьбы, Нариман Нариманов завоевал уважение как учитель, врач, общественно-политический деятель. Он был первым лидером, прошедшим путь от медицины к политике, и на каждом этапе своей деятельности боролся за здоровье людей и общественное благо, бросая вызов власти и тем, кто сидел на вершинах управления. Об этом свидетельствуют его письма, отправленные из Москвы, где он занимал пост председателя Центрального Исполнительного Комитета СССР, председателю Российского общества Красного Креста З. Соловьевой и народному комиссару здравоохранения РСФСР Н.А. Семашко. В этих письмах он говорил о потребностях Азербайджана в области медицины и здравоохранения и просил обеспечить страну хирургическими и аптечными инструментами, различными медикаментами, особенно вакциной против малярии, крайне необходимой в то время.
Нариман Нариманов — выдающийся педагог, врач, верный клятве Гиппократа, талантливый писатель и публицист, но прежде всего — влиятельный общественно-политический деятель. Его возвращение из Баку в Тифлис в 1909 году было связано не только с политическими преследованиями, но и с этапом жизни, вобравшим в себя арест, тюрьмы, ссылку и путь от медицины к политике.
Возвращение из Баку в Тифлис отражает годы тюремной жизни и ссылки Наримана Нариманова
Крепость Мехтех, с ее ужасающими тюремными законами, считалась одной из самых невыносимых тюрем царской России. Туда, как правило, бросали политических заключенных — тех, кто представлял угрозу империи. Среди известных личностей, испытавших на себе весь ужас этого места, достаточно упомянуть имя Наримана Нариманова — как писал Фаик Неманзаде, чтобы понять, каким было отношение царской власти к азербайджанским тюркам на Кавказе.
С конца 1908 года Нариман Нариманов, вовлеченный в дела Южного Азербайджана, становится объектом преследования в Баку. Его активное участие в деятельности партии «Мюджахид», созданной по ту сторону границы, расценивалось как попытка государственного переворота. Вмешательство в это дело со стороны персидского режима лишь усилило давление со стороны царской охранки. И действительно, часть этих обвинений имела под собой основу. Хаджи Зейналабдин Тагиев, при посредничестве Нариманова и Расулзаде, оказывал поддержку восстаниям в Тебризе, стремясь к пробуждению, освобождению, единству и целостности народов. В те годы происходившие в самой России события побуждали таких дальновидных людей, как Тагиев, к действию. Ни российский царь, ни шах Ирана не могли смириться с этим.
Нариманов и Расулзаде оказались в эпицентре внимания. Советы покинуть Баку и вернуться на родину — в Тифлис — исходили от бакинской знати, прежде всего от Тагиева. 1 марта 1909 года Нариман Нариманов прибывает в Тифлис и немедленно оказывается в застенках крепости Мехтех. Его обвиняют в создании партии «Мюджахид» и поддержке иранских революционеров. Проведя шесть месяцев в заключении, он был сослан в Астрахань. Все это время Хаджи Зейналабдин Тагиев защищал его права, наняв адвоката. Он лично вел переговоры с наместником Кавказа, графом Илларионом Ивановичем Воронцовым-Дашковым, принимал его в своем имении и даже «подарил» наместнику четырехвагонный поезд — подарок, эквивалентный целому горсту бриллиантов или 5000 золотых червонцев.
Тагиев, купивший типографию «Каспий» и превративший национальную прессу в опору идеологии, оказывавший покровительство таким выдающимся деятелям, как Алимардан-бек Топчубашев, Али-бек Гусейнзаде, Ахмед-бек Агаоглу, ранее также отправил Нариманова учиться в Одессу и оплатил его обучение. Так же и теперь он боролся за освобождение Нариманова с той же заботой, как отец за ребенка, или — точнее — как народный подвижник за будущее нации.
С разрешения Воронцова-Дашкова от имени родственников Нариманова — Ризвана Нариманова, Сакине Замановой и Марзии Зейналовой — было направлено прошение в канцелярию кавказского наместника. После его рассмотрения Нариманов был освобожден из заключения и сослан в Астрахань.
С 1909 по 1913 год Нариман Нариманов активно вел общественно-политическую деятельность в Астрахани. Он не только основал Общество народных университетов, но и взял на себя все расходы по его содержанию. Доходы от врачебной практики он направлял на развитие просвещения и культурного возрождения региона.
На II съезде врачей Астраханской губернии он выступил от имени общества «Шуреи-Ислам» и возглавил вопросы здравоохранения и социальной политики. Нариманов активно участвовал в создании лечебных учреждений, проводил бесплатные лекции и практические занятия для местных медиков, проявляя себя как профессионал и подвижник.
Поэтому и сегодня в Астрахани, где увековечено его имя, представители всех народов — тюрки, мусульмане и люди других национальностей — с уважением вспоминают своего лидера, который был рядом с ними в самые трудные времена.
В 1918 году, по причине состояния здоровья и продолжения политической деятельности, Нариманов вновь вернулся в Астрахань. Здесь он вошел в состав мусульманского комитета РКП(б), возглавил Центральное бюро партии «Гюммет», был начальником отдела просвещения Астраханского исполкома, а с января 1919 года стал комиссаром по делам закавказских мусульман в Астрахани. Его не забывают те, с кем он делил борьбу, страх, надежду и мечту.
Шараф Джалилли
