Как жажда и потребность в воде в Баку превратились в прогресс
Когда-то глоток чистой воды в Баку стоил почти как нефть. На палящем солнцем Абшероне, где дожди редки, а почва впитывает влагу, словно губка, вода была настолько ценной, что была вопросом выживания.
Город, окружённый песками и морем, рос, расширялся за пределы Ичеришехер, но главная его беда, жажда, только усиливалась. Люди тянули воду из глубин — через подземные каналы ханского водопровода и кяризы. Солоноватая, мутная, эта вода годилась скорее верблюду, чем человеку. Колодцы, почти в каждом дворе, чаще заражали, чем спасали: рядом сточные канавы, выгребные ямы и жаркое солнце.
С приходом XIX века положение становилось критическим. Баку превращался в губернский центр, затем в нефтяную столицу. Городу срочно требовалась пресная вода. Первый шаг – Цициановский водопровод, затем Комендантский. Но и этого было мало.
Тогда власти решили обуздать само море и построить опреснитель. Первая установка, хоть и с опозданием, начала работать в 1894 году. Вода продавалась ведрами, как сегодня бутилированная – за полкопейки. Но мощность была слабой, качество оставляло желать лучшего.
В дело вступил талантливый инженер-самоучка Николай Ягн. Его новый опреснитель, построенный на Баиловском мысе, с 12 паровыми котлами и мощностью в 70 тысяч вёдер в сутки, стал символом инженерного прорыва. Город больше не зависел от дорогих поставок с Куры и Волги.
Но главное свершение было впереди. Уже в 1909-м было принято судьбоносное решение: строить Шолларский водопровод. И вот тогда, спустя века, Баку впервые утолил свою жажду по-настоящему.
История бакинской воды подобен рассказу о том, как капля за каплей рождаются великие идеи. О том, как город, построенный на камне и песке, научился превращать нехватку в стимул, а беду в технологию. И это не просто история водоснабжения. Это история народной воли.
Абульфаз Бабазаде
