Балетная судьба Пуллумба Агаллияй в Баку
Есть люди, которые входят в балет, как в храм – босиком, с благоговением, с любовью, которая измеряется не аплодисментами, а бессонными ночами у станка. А есть города, которые, подобно живым существам, распахивают объятия только тем, кто умеет слышать шелест истории под подошвами и музыку времени в утреннем воздухе. Баку как раз один из таких городов. И один из тех, кто был избран этим городом, – легендарный албанский танцовщик, педагог, хореограф-постановщик, человек сцены и памяти Пуллумб Агаллияй.
Мы встретились с нашем героем в Баку, чтобы поговорить о нем и его бакинской жизни, о Баку, в городе, где башни шепчут о прошлом, зеркальные залы хранят дыхание мастеров, а балет по-прежнему звучит, как молитва тела.
-Пуллумб Мустафаевич, Ваш приезд в Баку в 50-х годах прошлого века это почти легенда. Помните ли Вы, что тогда почувствовали, когда впервые ступили на землю Азербайджана?
– Знаете, есть города, которые ты выбираешь, а есть такие, которые выбирают тебя. Для меня Баку стал не просто точкой на карте, одной из южных столиц Страны советов. Это был зов, как будто кто-то со сцены шептал моему сердцу: «Ты нужен здесь». В ту пору молодой парень из Балкан, я ехал навстречу чему-то неведомому. Столицу огней я увидел ранним утром: море, воздух с привкусом соли и нефти, и невероятное ощущение, будто я вернулся домой, хотя никогда здесь не был.
Меня встретил ритм этого города – восточный, но с вкраплениями Европы, щедрый, немного строгий, и безмерно творческий. Тогда я не знал, что каждый мой шаг по улицам Ичеришехер, каждый подъем по лестницам Бакинского хореографического училища станет началом моего настоящего пути.
-Бакинское хореографическое училище в 60-х было местом особой творческой силы. Расскажите о Вашей встрече с Гамэр ханум Алмасзаде. Какой она была – Ваша учительница?
– Гамэр ханум… даже сейчас, спустя десятилетия, я не могу говорить о ней иначе, как с трепетом. В ней было всё: харизма и дисциплина, нежность и железная воля. Она не просто преподавала, она воспитывала нас как людей искусства. Ее жест был точен, как дирижерская палочка. Она могла за одну репетицию изменить не просто технику исполнения, а мировоззрение, все наше представление о том, или ином образе.
Я пришёл к ней как гость, но она сделала меня частью азербайджанского балета. Она умела видеть в нас то, чего мы сами не видели. Гамэр ханум приучила нас дышать сценой, как воздухом, уважать народное в классике и нести достоинство через танец. Я до сих пор слышу её голос, когда ставлю порт-де-бра, когда веду студентов по пути сцены.
-Какие спектакли стали для Вас отправной точкой, моментом творческого пробуждения в Баку? Что особенно отложилось в памяти?
– Баку был моим храмом балета. Именно здесь я впервые увидел «Девичью башню» Афрасияба Бадалбейли, и будто прожил её. «Семь красавиц» Кара Караева, – это вообще нечто трансцендентное. Эти спектакли, где музыка как дыхание времени, а движение как поэма, впитались в меня навсегда.
Но самый яркий момент – мой дебют. Маленькая партия, но какой это был трепет! Мои колени дрожали, но, когда поднялся занавес, я понял, что не смогу больше жить без сцены. А позже – «Лебединое озеро», «Жизель», «Спящая красавица»… и рядом – мои учителя, коллеги, азербайджанская публика. Я рос, потому что меня здесь любили и требовали большего.
-В один момент, когда произошли некие исторические и общественно-политические процессы, Вам пришлось вернуться в Албанию, стать педагогом, создать балетные постановки. Но Баку, кажется, всегда оставался в Вашем сердце. Почему?
– Потому что Баку для меня не выражает какую-то географическую территорию. Это состояние души. Это город, в котором мне открылась профессия, открылись люди и сам я. Когда я жил и работал в Тиране, ставил спектакли по всей Европе, я мысленно возвращался в Бакинскую балетную школу, во двор училища, в зеркальные залы. А теперь это академия. Бакинская академия хореографии.
Я всегда говорил и сегодня говорю своим ученикам и стулентам: «Балет воплощает в себе не только технику, это, скорее, память тела. А моё тело запомнило Баку». Я передавал им нечто, что получил здесь: уважение к корням, к сцене, к публике. Поэтому мой долг быть здесь, работать здесь, делиться тем, что возвращалось ко мне эхом с бакинских подмостков.
-Сегодня Вы вновь среди учеников, вдохновляете новое поколение. Какой совет Вы даёте юным артистам, впервые вступающим на сцену? И что лично для Вас значит продолжать путь в этом городе, спустя столько лет?
-Должен отметить, что среди моих выпускников имеются видные деятели хореографического искусства, как Камилла Гусейнова, Гюльагаси Мирзоев, Самир Самедов, Заур Фатуллаев, Макар Ферштандт, Анар Микаилов, Наиля Мамедзаде, Игорь Кузнецов, Эдвард Аразов, Шахрияр Джафаров, Тимур Одушев и другие. А ныне подрастающему поколению я говорю: «Ребята, запомните, балет – это не про карьеру, это про верность». Ты должен быть верен делу, как человек клятве. Ты обязан чувствовать сцену, как сердце, которое бьётся не только за себя, а за музыку, хореографию, за зрителя, за страну. В Баку это особенно чувствуется. Здесь ты танцуя, служишь, служишь высокому искусству.
Для меня возвращение сюда подобно замкнувшемуся кольцу. Я начал в Баку и, несмотря на годы, продолжаю здесь. Я вижу свет в глазах студентов, возможно не у многих, и в некоторых узнаю в них себя – того мальчика из Албании, приехавшего в город, где башни говорят, музыка дышит, а балет становится судьбой.
Абульфаз Бабазаде
