I часть
Сабиха Султан: «Мустафа Кемаль-паша был необычайно красив»
Родиться султаншей и остаться султаншей в сердцах — удел немногих. Это не просто привилегия, а предначертание судьбы. В начале прошлого века, в бурных и тревожных залах османского дворца, пронёсся вихрь любви. У ворот султанского дворца остановился «сват Миссии» — посланник Отца нации. Дочь султана Вахдетдина, Рукие Сабиха Султан, не успела опомниться, как поняла: самый обаятельный мужчина мира, самый могущественный паша влюблён в неё.
Спустя сорок лет, с болью и волнением вспоминая те дни, Сабиха Султан признавалась:
«Паша хотел взять меня в жёны, но никогда со мной не говорил. Я испугалась, не захотела. Перед глазами стоял неудачный пример Энвера-паши и Назире Султан. Я не верила, что смогу быть счастливой с прославленным военачальником. Мустафа Кемаль-паша был чрезвычайно красив. В его глазах горел огонь. Но я не могла выйти за него. Ведь я любила Фарука».
Почему эта загадочная любовь не состоялась?
Исследователи-ататюрковеды, писавшие о ней с грустью и сожалением, утверждают: «Более ста лет назад в Турции могла состояться история любви, которая изменила бы ход всей истории. Мустафа Кемаль-паша хотел жениться на дочери последнего султана Османской империи, Сабихе Султан. Если бы она ответила согласием, каким стал бы мир, каким стал бы турецкий XX век?»
Эта любовь, оставшаяся неосуществлённой, могла бы стать мостом между Империей и Республикой, но осталась лишь недописанной страницей истории.
«Герой свободы» и «Созидатель Республики» — не слишком жаловали друг друга…
После поступления на военную службу Мустафа Кемаль столкнулся с недоверием и завистью окружения. Его интеллектуальная мощь, аналитическое мышление и политическое чутьё вызывали раздражение даже у ближайших друзей. Уже в молодости он сказал об Энвере-паше:
«Сделайте его пашой — он захочет стать султаном».
Позднее, с иронией, он признавал:
«Не знал, что Энвер настолько прозорлив».
Хотя Мустафа Кемаль числился в рядах «Единение и прогресс» (турецкое «Иттихад ве теракки» — «Ittihat ve terakki»), по духу он был реформатором. Учась в Стамбуле, он пытался создать собственное политическое общество, но за это был выслан в Сирию. Энвер и Мустафа Кемаль были разными по характеру: первый — идеалист, мечтатель; второй — реалист, мыслящий категориями конкретных реформ. Энвер видел будущее в мечте, Кемаль — в действии. Энвер был склонен к романтизму и религиозному традиционализму, Кемаль — к западным ценностям и рационализму.
Во время Первой мировой войны их охлаждение стало очевидным. После победы при Чанаккале присвоение Кемалю звания паши было задержано, его имя исключили из армейского списка. Энвер не доверял Кемалю, и это соперничество превратилось в скрытое противостояние.
«Жёлтая Роза» и любовь, увядшая в бутоне
Во время поездки в Германию Мустафа Кемаль сопровождал принца Вахдетдина. Он предупреждал будущего султана, что нельзя допускать вмешательства германского военного штаба в дела турецкой армии. Но после восшествия Вахдетдина на трон всё пошло иначе. Кемаля отправили в изгнание — в Сирию. Именно тогда паша признался в любви Сабихе Султан.
Султан Вахдетдин имел двух дочерей — Ульвию и Сабиху. Последняя, рождённая в 1894 году, была воспитана по-европейски. Когда настала пора замужества, сватов было немало, среди них — шах Ирана Ахмад-шах Каджар. Но Вахдетдин отказал: «Как я могу отдать суннитскую принцессу шиитскому шаху?»
И тогда появился другой претендент — «Сары Гюль» («Жёлтая Роза»), как ласково называли Кемаля. Он часто бывал при дворе, пленял женские сердца, но не смог завоевать сердце Сабихи. Пример несчастливого брака Энвера-паши и Назире Султан внушил ей страх и сомнение.
Спустя годы, в письме премьер-министру Турции Суату Хайри Ургюплю, Сабиха вспоминала:
«Да, он хотел жениться, но со мной не говорил. Я не захотела. Я видела, как сложилась судьба Энвера и Назире. Не верила, что смогу быть женой великого полководца. Он был очень красив, с глазами, как огонь. Но я любила Омера Фарука».
Законы, отправившие династию в изгнание
Отношения между Кемалем и Сабихой не имели документального подтверждения, но история с виллой Сабихи в Нишанташи показала, что след этого чувства остался.
В 1926 году, вопреки общим нормам, имущество Сабихи Султан — особняк в Нишанташи — было конфисковано. Хотя по закону 1924 года (№ 431), ликвидировавшему халифат и отправившему османскую династию в изгнание, их личная собственность не подлежала конфискации, именно этот особняк стал исключением.
Султан Вахдетдин приобрёл дом в 1920 году за 35 000 лир для дочерей Ульвии и Сабихи. После изгнания Сабихи и её мужа, принца Омера Фарука, их «Чифтэ Сарай» (Двойной дворец) был отобран. Решением суда от 1 февраля 1926 года владение Сабихи аннулировали, передав здание в распоряжение государственных учреждений. На его месте впоследствии возвели здание, где размещался лицей «Шишли Терэкки».
Фетхали-шах Каджар — человек, победивший в любви Ататюрка
Мустафа Кемаль, оставивший юность в Софии и опалённый страстью к болгарке Дмитриане, тяжело пережил отказ Сабихи. После самоубийства своей детской любви Фикрие и неудачного брака с Латифе Ушаклы он так и не смог забыть эту рану.
Как Агебеим Ага, не променявшая свою любовь Мехмеда Бахмангылыча на персидского шаха, Сабиха предпочла принца Фарука полководцу Чанаккале.
Говорят, Фетхали-шах Каджар, не прикоснувшись к жене 39 дней, на сороковой сказал:
«Дочь Ибрагим-хана ужалила меня, как змея».
И всё же до конца жизни не обидел её, построил в её честь сад и дворец, говоря:
«Мне достаточно просто быть рядом с ней».
Мустафа Кемаль не смог так. Отказ Сабихи стал для него личным поражением.
Он не простил. И «Чифтэ Сарай», дворец его любви, был разрушен.
В руинах этого дворца погиб не только бутон «Жёлтой Розы» — погибла память веков: воспоминания султанов, принцесс, с их величием и грустью.
Сто лет Чифте Сарай — как птица с обломанным крылом, ищущая свою любовь.
Фетхи завоёвываются мечом, а сады любви пишутся пером.
Но в истории Мустафы Кемаля любовь родилась пером, а завершилась гневом.
А что даёт гнев, кроме утраты?
Шараф Джалилли
