Есть истории, которые звучат как музыка — не громкая, не парадная, а тёплая, человеческая, наполненная смехом, ароматом жареной картошки и ночными разговорами до рассвета. Такие истории редко попадают в учебники, но именно они создают живую ткань культуры, позволяя увидеть гениев не только на сцене, но и за кулисами — в повседневной нежности, в дружеских ритуалах, в искреннем веселье.

Как пишет Baki-baku.az, одна из самых светлых и удивительных таких историй принадлежит двум великим мастерам азербайджанского искусства — Ниязи и Бюль-Бюлю, чья дружба стала настоящей легендой эпохи. В их жизни музыка переплеталась с домашним уютом, творчество — с озорством, а искусство — с простым человеческим счастьем, которое они щедро дарили друг другу и окружающим. И чем глубже мы заглядываем в эти воспоминания, тем яснее становится: тут — не просто история дружбы, а история эпохи, где таланты создавали не только музыку, но и атмосферу вокруг.

Они оба вошли в историю как мастера, способные менять культурную географию Азербайджана.

Бюль-Бюль, прошедший путь от народного ханенде до академического певца европейского масштаба, стал тем, кто вывел азербайджанское вокальное искусство из локальной традиции в мировую сценическую эстетику.

Ниязи, дирижёр с безупречным темпераментом и композитор с уникальным синтезом национального и симфонического мышления, стал хранителем музыкального XX века.

Их творческий союз был естественным: Бюль-Бюль первым исполнял новые песни Ниязи, а мнение певца становилось решающим в судьбе каждой вокальной строки. Его Фархад в опере «Хосров и Ширин» — эталон драматического образа, созданный в сотрудничестве двух художников, которые на репетициях понимали друг друга «с полувздоха».

В 1937 году произошёл поворот, который, возможно, стал ключом к легенде: семьи Ниязи и Бюль-Бюля стали соседями. Это создало уникальную атмосферу ежедневного общения — когда творческое партнёрство незаметно превращается в родственную близость.

Хаджар Гаджибекова вспоминала:

«Если Бюль-Бюль заходил к нам, или мы — к ним, то мы знали: встреча продлится как минимум до четырёх-пяти утра».

Это были не светские визиты, а живые, искренние, шумные посиделки. Бюль-Бюль смеялся громко, раскатисто, так что оба с Ниязи — серьёзные мастера сцены — в какой-то момент сползали на ковёр от смеха. Их дружба была насыщена жизнью, как насыщены краской народные мелодии, которые они приносили в академическую музыку.

Самый трогательный и самый комичный эпизод Гаджибекова вспоминает с той теплотой, которая бывает только у семейных историй. Ниязи был в отъезде, она — больна воспалением лёгких. Звонит телефон — Бюль-Бюль:

— Хаджар ханым, что с голосом?

— Профессор, я заболела…

И дальше — взрыв. Настоящий гомерический смех, от которого певец не мог остановиться; он ходил по комнате, повторяя: «Она больна!!!», — и снова смеялся так, что жена Аделя ханым вынуждена была взять трубку. Они никогда не видели Хаджар нездоровой — она была символом вечной энергии. И новость о болезни настолько поразила и рассмешила Бюль-Бюля, что он не мог сдержаться. Но спустя несколько минут он уже стоял в дверях с гостинцами, тревогой и всё тем же, почти детским, заразительным смехом.

Вечера у Ниязи были бы неполными без кулинарных ритуалов.

«Его мальчики любили как я жарю картошку. Так вот, они звонят: «Тетя Хаджар, жарь картошку, мы идем к вам». Или звонит Аделя ханым: «Хаджар, заваривай чай, мы идем к вам», — вспоминала Гаджибекова.

Во время войны Бюль-Бюль проявил себя не только как артист, но и как человек большого сердца.

Он ездил с концертами на фронт — с собой брал и жену, которая была ведущей. Он давал благотворительные концерты, все сборы от которых отдавал в фонд обороны. Суммы были значительными — певец никогда не афишировал, но страна знала. Там, где звучал его голос, у солдат появлялась уверенность: если музыка продолжает жить — живёт и надежда.

«Помнится еще такой эпизод. Как-то в связи с октябрьским праздником, на стадионе проводилось крупное мероприятие — Ниязи пошел туда, а я — побродить по городу. Подхожу к своему дому, смотрю с противоположной стороны к нему приближается большая группа людей во главе с Ниязи и тогдашним секретарем ЦК партии Назимом Гаджиевым, с которым Ниязи связывала большая дружба. Я замедлила шаги в надежде, что они распрощаются и пройдут мимо нашего дома. Но смотрю, они все идут к нам!», — рассказывала Гаджибекова.

Нечего делать, пришлось супруге Ниязи идти домой, готовить еду, чтобы угостить такое большое количество людей. Но тут произошло непредвиденное.

«… вдруг с шумом открывается дверь, с огромным подносом, полным винограда и фруктов, танцуя, а напевая входит Бюль-Бюль. Он оказывается, увидел с балкона, как к нам идет огромная группа людей и решил внести свою долю. Этот вечер прошел очень весело, все были довольны…», — вспоминала она. «О таких людях, как Бюль-Бюль говорят: если они могут немного осчастливить, то обязательно это сделают. А ведь на это способен на каждый…»

История дружбы Ниязи и Бюль-Бюля — это напоминание о том, что истинное величие всегда человечно. За их гениальными партиями, премьерами, триумфами стояли моменты, которые невозможно поставить в рамку или записать в нотной тетради: ночные разговоры, спонтанные визиты, громкий смех, забота, домашний чай и неизменная жареная картошка, которую обожали мальчики Бюль-Бюля. Они умели радоваться жизни просто, искренне, щедро — так, как умеют только по-настоящему талантливые люди.

Гаджи Джавадов