Обе фазы политического руководства Великого Лидера Гейдара Алиева сопровождались многочисленными указами и распоряжениями, связанными с борьбой за национальное самосознание, национальную идентичность и идеологией возвращения к исторической памяти. Два решения, принятые им в 1972 и 1982 годах от имени Центрального Комитета, по сути означали решительный шаг против советской политики — пойти против течения. Первое из этих решений касалось установки в Баку памятника Нариману Нариманову в том районе, где ранее был воздвигнут монумент Сергею Мироновичу Кирову — палачу азербайджанского народа. Второе решение имело ещё более глубокое значение: в 1982 году Великий Лидер, вновь выступив против практик большевистской России, распорядился о возвращении останок тела Гусейна Джавида из сибирских просторов в Баку и о перезахоронении в родном Нахчыване, тем самым восстановив сакральность места захоронения.
Пять исторических решений, принятых им во второй фазе его политической карьеры, вновь подтвердили миру величие его как могущественного вождя и государственного деятеля. После возвращения Гейдара Алиева к руководству Азербайджаном, подписав соглашение о прекращении огня и став, по сути, спасителем генетического фонда своего народа, Великий Лидер, посредством «Контракта века», превратился в архитектора современного Азербайджана и стал визитной карточкой исторической победы. Решением Гейдара Аливева останки Зарифы ханым Алиевой были перевезены из Москвы в Баку и захоронены на Аллее почётного захоронения рядом с отцом — видным государственным деятелем, полковником-комиссаром Азизом Мәммәдкарим оглы Алиевым, и это стало выражением той ценности, которую он придал памяти нации, рассматривающей семью как микромодель государства.
Решения о сооружении в Баку алтаря «Вечный огонь» на Аллее шахидов, как знак глубокого уважения и бесконечной любви к памяти тех, кто погиб во имя светлой и святой цели, а также о сооружении в Нахчыване мавзолея Гусейна Джавида были не только проявлением величия его как руководителя, но и знаком уважения к наследию Гусейна Джавида, к трагедии и скорби его семьи.
Одно из имён в списке привлекло особое внимание
В начале XX века Исмаил бей Гаспралы отправляется в Стамбул. Он встречается с Али бей Гусейнзаде и просит его организовать встречу с другом — Рыза Тевфиком. Во время беседы Гаспралы обращается к Рыза Тевфику с просьбой: принять молодых людей, отобранных из Кавказа, из-под власти царской России и из Туркестана, и преподавать им особые курсы. В списке этих избранных было одиннадцать человек из Азербайджана. Но особое внимание уделялось одному из них — молодому человеку, который спустя некоторое время станет известен как Джавид Эфенди, один из основателей азербайджанского романтизма, автор первой в Азербайджане поэтической трагедии и драмы, писатель, который впервые ввёл в историю азербайджанской поэзии такие жанры, как сонет, марш и турку — Гусейн Джавид.
Он обучался у Мехмета Акифа Эрсоя, Халид Зия Ушаклыгиль и Рыза Тевфика
Гусейн Джавид родился 24 октября 1882 года в Нахчыване — на земле, откуда, по преданию, сошёл Ной; у подножия священной горы Асхаби-Кахф, у гор Хачадаг и Инандаг, вблизи древнего храма Гилан, мавзолеев Ибн Кусайра и Момине-ханум. Начальное образование он получил в Нахчыване, а среднее — в школе «Мектеби-Тербийе», основанной по методу «усул-джадид» просветителем Мухаммедом Таги Сидги. Первым учителем Гусейна Джавида стал его отец — Абдулла Эфенди, который был для него не только родителем, но и духовным наставником.
В 1896–1898 годах, обучаясь в «Мектеби-Тербийе», Джавид учился у Мухаммеда Таги Сидги. Его период учёбы в Тебризе, в медресе «Талибие», способствовал глубокому освоению классической литературы и Корана, а также совершенному овладению арабским и персидским языками. После Тебриза он отправился в Стамбул, где посещал лекции Рыза Тевфика. В 1906 году Гусейн Джавид поступает в Стамбульский университет (Дарульфунун). Он слушает лекции у автора гимна Турецкой Республики, поэта независимости Мехмета Акифа Эрсоя, у Халида Зия Ушаклыгиль и у Рыза Тевфика.
Интеллектуальная атмосфера Стамбула, турецко-исламская мысль и философия этого периода оказывают глубокое влияние на формирование духовного мира Джавида и становятся переломным этапом в его жизни. В 1909 году он оканчивает литературный факультет Стамбульского университета. После возвращения в родные края преподаёт — сначала в Нахчыване, затем в Гяндже и Тифлисе, а с 1915 года — в Баку. В 1909–1910 годах он пишет пьесы «Мать» и «Масуд и Шафикя», а в 1913 году издаёт первый поэтический сборник «Прошлые дни». В 1914 году создаёт произведение, ставшее событием в истории азербайджанской литературы — первую поэтическую трагедию «Шейх Сенан», а в 1918 году — драму «Иблис».
Один из лидеров национальной мысли и литературного течения романтизма
В этот период в азербайджанской литературе существовали два идейных направления: романтики и реалисты. Их также называли «фуйузатисты» и «молланасреддинцами». Журнал «Молла Несреддин» был сторонником просвещения и общественных реформ через острую сатиру и критику. «Фуйузат», напротив, верил в возможность прогресса при сохранении национальных традиций.
Гусейн Джавид поддерживал взгляды «фуйузатистов» — Ахмед бека Агаоглу и Али бека Гусейнзаде, активно сотрудничал с журналом «Фуйузат», публикуя статьи, направленные на развитие общенационального самосознания.
Поэтому как исследователи литературной школы «Фуйузат», так и учёные, изучающие наследие Гусейна Джавида, считают его и сам журнал одними из главных представителей национальной идеи и литературного направления романтизма.
Бакинская элита вздохнула с облегчением, узнав, что он из Тебриза добрался до Нахчывана
Мартовские события 1918 года, когда армянские дашнаки устроили резню в Баку, стали проявлением их чудовищной жестокости и привели к массовому истреблению тысяч наших соотечественников.
В эти трагические дни Гусейн Джавид работал учителем в школах «Сафа» и «Саадет Рухани Мектеби», проживая в гостинице «Тебриз».
В ночь кровавого террора армянские вооружённые отряды ворвались в отель, взяли в плен более шестидесяти человек, среди которых оказался и Гусейн Джавид. Нападавшие стреляли во всех, кто встречался им на пути, расстреливали на месте тех, кто пытался сопротивляться. В эти страшные минуты, находясь лицом к лицу со смертью, Джавиду удалось воспользоваться моментом, укрыться и под покровом ночи добраться до порта. Смешавшись с потоком беженцев — жертв резни, он переправился на другой берег и через Тебриз направился в Нахчыван.
В то время армянские дашнаки совершали массовые убийства и на Западном Азербайджане, в Зангезуре, Нахчыване, Тебризе, Маранде, Хое, Ардебиле и Урмии.
Из Тебриза Гусейн Джавид, перейдя реку Араз, наконец достиг родового дома — Нахчывана. Когда бакинская знать, тревожившаяся о его судьбе, узнала, что он жив и благополучно добрался до Нахчывана, в городе испытали облегчение.
Так было положено начало легендарной дружбе Казим Карабекир паши и Гусейна Джавида
Возвращение Гусейна Джавида в Нахчыван совпало с обращением председателя Нахчыванского национального совета и Комитета обороны Мирзы Насруллы бека Амирова к Османской империи и Мустафе Кемалю Ататюрку с просьбой оказать помощь в освобождении Нахчывана от армянских дашнакских вооружённых отрядов — под командованием Озаняна и Андраника. Вскоре в регион вступили войска IX Кавказской исламской армии под командованием Казим Карабекир паши.
Во время учёбы в Стамбульском университете покровителем Гусейна Джавида был всё тот же Мирза Насрулла бек Амиров — председатель Нахчыванского национального совета, Комитета обороны, один из основателей Араз-Тюркской Республики. Он оплачивал все расходы Джавида — обучение, проживание, питание.
По его инициативе Джавид стал преподавать в Нахчыванской женской семинарии и во вновь созданном военном училище (Рюшдие), основанном Казим Карабекир пашой. Именно там началась их прочная и легендарная дружба, вошедшая в историю.
Два выдающихся человека — Карабекир паша и Джавид-эфенди — стали любимцами и гордостью Нахчывана. Вместе они творили историю.
И сегодня эти две великие личности — почитаемые как в Нахчыване и Азербайджане, так и в Османской империи и Турецкой Республике — являются символами братства, вечной дружбы и единства.
Казим Карабекир паша подарил Мирзе Насрулле беку Амирову Коран, с которым молился после освобождения Карса, а Гусейну Джавиду — рукопись своей поэтической книги «Мои наставления» (Öyüdlərim).
С благодарностью он говорил: «Мой Нахчыван — самоотверженный и мужественный!»
Нахчыванцы, ценя его доблесть и вклад, по инициативе Мирзы Насруллы бека Амирова и при поддержке Казима Карабекир-паши, основали Нахчыванское военное училище (Рюшдие), которое впоследствии получило имя своего освободителя — командира IX Исламской армии.
Карабекир-паша, будучи почётным преподавателем училища, читал лекции для учащихся, организовывал литературно-поэтические вечера, посвящённые единству Слова и Штыка, памяти славных полководцев и владык. На этих вечерах представители научной и культурной элиты Нахчывана — поэты, писатели, художники и деятели искусства — выступали со своими произведениями.
С поддержкой Карабекир-паши, по инициативе Джавида-эфенди, проводились концерты и театральные постановки, уровень которых с каждым разом становился всё выше.
После окончания Первой мировой войны, в соответствии с условиями подписанных соглашений, Османское военное министерство вынуждено было отозвать Казима Карабекир-пашу. Несмотря на его протест:
«Если моя армия уйдёт отсюда, не останется ни одного турка, ни одного мусульманина — всех перебьют!»
— он был вынужден подчиниться приказу и покинуть Нахчыван.
Перед отъездом он вручил два прощальных дара: Коран — Мирзе Насрулле беку Амирову, а рукопись своей книги «Мои наставления» — Гусейну Джавиду, сказав ученикам:
«Дорогие мои дети! Эту книгу я написал для вас. Я передаю её вашему достойному учителю, нашему дорогому наставнику, моему другу и брату — Гусейну Джавиду-эфенди».
Через три года, уже после возвращения Джавида в Баку, в 1921 году эта рукопись была опубликована под подписью Казима Карабекир-паши. Издание осуществлялось при покровительстве его друга — Мирзы Насруллы бека Амирова, который, по преданию, пожертвовал ради этого своё золотое карманное часы.
В 1925 году книга была переиздана Народным комиссариатом просвещения.
Шараф Джалилли
