Ночи бывают тихими. Но есть голоса, которые пронзают эту тишину — кричат, плачут, зовут. Те, кто впервые услышал песню «Gecələr yuxusuz qoymusan məni» (ты лишила меня ночных снов) в исполнении Рубабы Мурадовой, поняли, насколько длинной и ранящей может быть ночь. Эта женщина не просто пела мугам — она пела боль своей души.
Голос с болью с той стороны Араза
Рубаба Мурадова родилась 22 марта 1933 года в иранском городе Ардебиль. Когда ей исполнилось 16 лет, она пережила первое потрясение своей жизни: её отец был арестован по политическим причинам. Мать возложила надежды на начальника тюрьмы Халилага. Именно он, рискуя, тайно переправил семью через реку Араз на азербайджанскую сторону. За этот поступок отец Рубабы был ему бесконечно благодарен… Но вскоре Халилага влюбился в шестнадцатилетнюю девушку. Семья, оставшаяся без всего, к тому же чувствовала себя обязанной спасителю. Так молодую девушку отдали замуж за красивого Халилагу. Так, ещё не успев раскрыться, её голос был впервые заставлен замолчать.
Муж запрещал ей выходить на сцену. Но когда зовёт искусство — молчать невозможно. Впервые Рубаба вышла на сцену в Гяндже. Узнав об этом, муж взбесился: «Я не хочу иметь певицу-жену!» Эти слова стали её переломным моментом. Семья распалась. А сцена — приняла её в свои объятия.
«Я не могу жить без сцены»
Спустя некоторое время известный актёр Алескер Алекперов случайно увидел её выступление в Сабирабаде. Но, как оказалось, это была не случайность — именно это знакомство открыло ей путь в Баку, в Азербайджанскую филармонию. Она училась у Сеида Шушинского, а затем посвятила всю свою жизнь Азербайджанскому театру оперы и балета — с 1954 по 1983 год.
На сцене она была Лейли, Эсли, Арабзянги — но в каждой роли оставалась самой собой. Особенно близка ей была Лейли в опере «Лейли и Меджнун». В постановке Мехди Мамедова 1975 года, в знаменитой сцене в Шаме, она исполнила роль так, что весь зал плакал. И она сама — тоже. В этой сцене не было ни одной фальшивой эмоции, ни одной наигранной слезы, ни одной притворной ноты. Она плакала искренне — потому что плакала душа. Её Лейли — это женщина, страдающая из-за любви, свободы и изгнания.
Вторая любовь — тоже враг сцены
Живя в Баку, Рубаба познакомилась с купцом по имени Телят. Их история начиналась мрачно. Когда сестра Телятa вернулась с концерта Мурадовой, он избил её. Не выдержав насилия, сестра покончила с собой. Телят позже объяснил: «Это всё из-за Рубабы». Однако вскоре он сам влюбился в певицу. Они поженились. Но и второй муж не смог смириться с её сценической жизнью. Брак вновь распался. С тех пор Рубаба жила одна — в квартире, подаренной ей государством.
Тоска по родине — «Приветствие Гейдар-бабе»
Боль изгнания никогда не заживала. Она не могла забыть дом в Ардебиле, двор, деревья. Свой сад в Мардакянах она старалась сделать похожим на тот, что остался там: сажала те же деревья. Во время гастролей в Астаре, стоя у самой границы, она долго смотрела на ту сторону и горько плакала…
Именно эта боль ожила в её исполнении поэмы Мухаммедхусейна Шахрияра «Приветствие Гейдар-бабе». Каждая строка стихотворения в её голосе превращалась в гимн тоски — по земле, по детству, по судьбе, от которой она была оторвана.
Ещё одна история любви…
Говорят, что еще один молодой человек тоже был влюблён в Рубабу Мурадову. Однако, поскольку она была певицей, его семья не одобрила этот союз. Он всю жизнь оставался верен своей любви к певице и так и не женился. Эта история получила широкое распространение особенно после публикации произведения писателя Анара «Гарагиля». Также, по имеющимся сведениям, это произведение было посвящено именно Рубабе Муратовой. В истории молодой человек слушает по радио народную песню «Гарагиля» в исполнении певицы, вздыхает и говорит: «Я люблю эту женщину».
Будь то в реальности или в художественной интерпретации — эта история также является отражением следов любви, оставленных в её голосе.
«Я люблю эту женщину». Будь это реальность или вымысел — эта история стала ещё одной страницей любви, вписанной в её голос.
Даже в последнем дыхании — был голос
Болезнь — диабет и впоследствии цирроз печени — сильно подточили её силы. За несколько месяцев до смерти губы у неё потрескались, она уже почти ничего не могла есть. Голос ослаб, но в дыхании всё ещё звучала музыка. В августе 1983 года, в возрасте всего пятидесяти лет, она покинула сцену этого мира. Но даже уходя, не была молчаливой. Она оставила две просьбы:
На её могилу принести горсть земли из Ардебиля;
Чтобы у её могилы сыграл Хабил Алиев. Землю привезли. Но кяманча не зазвучала. Почему? Хабил Алиев сказал: «У меня не поднялась рука». Даже инструмент не смог выдержать этой утраты — он тоже замолчал и плакал внутри.
Эпилог
Рубаба Мурадова — женщина, прожившая мугам. В её голосе звучала боль и судьба. Она любила, как Лейли; горела, как Эсли; боролась, как Арабзянги. И чаще всего — не спала ночами. Её голос — как дверь: стоит открыть, и из глубины той безсонной ночи слышится дрожащий, пронзительный стон женщины, которая пела саму жизнь.
Ханым Айдын
